Проект «Феникс» - Страница 100

100

— Они дома, — выдохнул комиссар. — Оба, папаша и сынок. Явно не бедствуют.

— Теперь бы вызвать подкрепление…

— Я бы предпочел сначала сам разведать, что тут и как.

Комиссар поставил машину на обочине дороги и направился к входу. Конечно же все тут было на запоре, а окружала поместье высоченная, метра три, кирпичная стена.

— О том, чтобы представиться по домофону, не может быть и речи, — тихо сказал Шарко. — Нам надо застать их врасплох. И нельзя допустить, чтобы Феликс Ламбер хоть как-то к нашему визиту подготовился или попросту сбежал.

— Понятно. Но тогда каким образом мы туда войдем, может, объяснишь?

— Что-то слабо ты сегодня соображаешь! Иди за мной.

— То есть? Мы что, действительно никого не вызовем на подмогу? Ты же знаешь, что мы…

Шарко уже двинулся вдоль каменной стены к чаще леса.

— …Нарушаем порядок, — неуверенно прошептал лейтенант упавшим голосом и поспешил догнать комиссара, успевшего скрыться за деревьями.

Лес вокруг них становился все гуще, папоротники хлестали по ногам, ветки угрожающе подступали к ограде. Спустя несколько минут Шарко остановился и чуть отступил назад. Ему стала видна верхняя часть западной стены дома.

— Ага, тут вроде бы торец без окон, — сказал он. — Отличное место, чтобы проникнуть в парк незамеченными.

Жак подпрыгнул на месте:

— Чистое безумие! Черт, этот тип угробил двух ребятишек, мы понятия не имеем, кого увидим там, за стеной, и потом…

Шарко вернулся к лейтенанту и, пристально глядя на напарника, оборвал его стенания:

— Либо ты продолжаешь стоять тут и ныть, либо идешь со мной. Но в любом случае, пока я тут, ты молчишь, понятно?

Комиссар огляделся, приметил ветку, расположенную достаточно низко, и, держась за нее, начал карабкаться на стену. Шарко не был создан для подобного рода акробатики и двигался, как марионетка в руках неумелого кукловода, но ему было на это плевать: значение имел только результат. И вот он уже с руганью приземлился в густую траву и рванул к дому. Леваллуа чуть позади.

Шарко на секунду остановился перевести дыхание и прислушаться. Никого не видно, ничто не шевелится, слышны только голоса птиц на ветках да шелест листьев. Как-то слишком тут все спокойно, слишком тихо. Он предчувствовал, что это не сулит ничего хорошего. Полицейские быстро взобрались по стеблям плюща, увивавшего фасад, и Шарко осторожно заглянул в первое же окно. Просторная комната, высокий потолок, огромная люстра. Наверное, гостиная. Комиссару показалось, что откуда-то доносится шум. Да, вроде бы какие-то глухие удары: «Бумм, бумм, бумм…»

— Да это телевизор, — шепнул ему Леваллуа, — и, похоже, включенный на полную громкость.

Пригнувшись, держа в руке «зиг-зауэр» с взведенным курком, комиссар продолжал ползти вдоль стены. Наконец он добрался до окна кухни. Леваллуа, прикрывая его тылы, постоянно озирался. Все было по-прежнему спокойно. Но почему Шарко вдруг застыл на месте и так побледнел?

— Что случилось, Франк?

Комиссар, прищурившись, смотрел в окно. Вниз, на кафельный пол. Сердце неистово колотилось.

— Ах, черт! Не может этого быть…

По кухонному полу — от стула до двери в комнату — тянулся кровавый след. Явно тащили раненого, тяжело раненного, причем, судя по следам, тащили за ноги. Шарко, весь в поту, двинулся к соседнему окну.

Столовая. Ужас! Здесь, глядя мертвыми глазами в потолок, лежал труп. С черным, покрытым засохшей кровью лицом. В окровавленной, наполовину искромсанной — возможно, каким-то холодным оружием — одежде. Убитый был лысым, на черепе сохранилось лишь несколько седых волосков. На вид лет пятьдесят.

— Отец, старший Ламбер.

Полицейские, задыхаясь, прижались к стене дома. Ситуация внезапно изменилась. Леваллуа побледнел как снег.

— Надо ехать обратно, Франк. Или срочно вызвать сюда подкрепление.

Голос Жака прерывался. Франк прошептал ему в самое ухо:

— Если мы вызовем полицию, здесь все опечатают. А убийца сейчас наверняка там, внутри. И может быть, опасность угрожает еще кому-то. Надо, наоборот, войти. Ты в состоянии идти со мной, Жак, чувствуешь, что в состоянии?

Жак, ухватившись за стебли плюща, прижался головой к стене. Потом посмотрел широко открытыми глазами в небо и кивнул. Без единого слова. Шарко, тоже молча, двинулся в сторону двери, попробовал опустить ручку локтем — дверь была заперта. Больше не раздумывая, он стащил с себя куртку, обмотал ею руку и поспешил обратно к окну.

— Ну что — в атаку? Ты берешь на себя левую сторону, я правую.

Комиссар с силой ударил по стеклу, осколки посыпались вниз со страшным грохотом. Он быстро удалил остатки стекла в раме, дернул и потащил вверх внутренний шпингалет. Не прошло и десяти секунд, как две тени с оружием в руках спрыгнули в столовую. От звуков телевизора сотрясались стены — наверняка был включен музыкальный канал. Но дом, казалось, затаил дыхание. Сколько тут комнат? Неужели все они такие большие и такие безжизненные? Леваллуа скользнул в соседнее помещение. Через несколько секунд вернулся и покачал головой:

— Никого.

Вдруг оба они застыли затаив дыхание: наверху, прямо над их головами им послышались шаги. Тяжелые, равномерные, как ход маятника. Пять секунд — и снова все стихло.

Бесшумно пробежав по залу, они вышли к лестнице и стали подниматься наверх: Шарко впереди, Леваллуа за ним. Не одолев и одного марша, они почувствовали, что ступают по воде. Вода потихоньку стекала со второго этажа. А на стенах и украшавших стены гобеленах они увидели отпечатки окровавленной руки.

100