Проект «Феникс» - Страница 82

Капитан жестом пригласил парижан следовать за собой, и они двинулись гуськом по мягкой влажной земле через кустарники, между буками и каштанами. Потом почва под ногами стала тверже, Линьяк вывел их на поляну и показал на выстеленную мхом и опавшими листьями площадку:

— Вот здесь их и нашел один наездник. Мальчика и девочку. Кароль Бонье и Эрика Мореля из Малешерба, это километрах в двадцати отсюда. По словам родителей, ребята собирались прожить три дня в лесу дикарями, лазая по скалам.

Шарко присел на корточки. На листьях и в нижней части ствола дерева виднелись пятна засохшей крови. Было ясно, что брызгала кровь с силой, и это говорило о ярости преступника. Линьяк вынул из папки фотографии, протянул их Леваллуа:

— Передавая дело сыщикам из Версаля, я оставил снимки себе. Вы только посмотрите, что этот мерзавец сделал с ребятами!

В голосе жандарма прозвучала такая ненависть, что даже Шарко удивился. Леваллуа совсем замкнулся в себе, а Линьяк продолжил свой рассказ:

— Эксперты утверждают, что этот душегуб бил их сначала с дикой силой по лицу и животу — уже этого было почти достаточно, чтобы уложить ребятишек на месте. Вскрытие показало множество подкожных гематом и разрыв некоторых кровеносных сосудов, что свидетельствует о силе ударов.

— Он их бил чем-то? Палкой?

— Нет, сначала только руками, только потом взял у кого-то из них в рюкзаке скальный молоток, чтобы, так сказать, завершить работу. Мы тут сроду ничего похожего не видали!

Леваллуа, все так же молча, протянул снимки комиссару. Шарко внимательно рассмотрел их, один за другим. Общие планы места преступления, крупные планы лиц, отдельных ран, изуродованных конечностей. Бойня.

— Он разделался с ними, как мясник, — все с той же ненавистью в голосе произнес жандарм. — Парижский судмедэксперт насчитал сорок семь ударов молотком, нанесенных мальчику, и пятьдесят четыре — девочке. Он бил куда попало, с ожесточением и со страшной, невероятной силой. Кажется, даже кости кое-где переломаны.

Шарко вернул Линьяку фотографии, уставился на запятнанную кровью землю и некоторое время простоял так, не говоря ни слова. Два непохожих одно на другое чудовища, Царно и этот убийца, действовали с разницей в год, но почти одним и тем же способом и с почти одинаковой жестокостью. Два диких зверя, поставленные на учет Тернэ еще в 2006 году.

Двое из семи… Семь генетических отпечатков, которые, совершенно очевидно, принадлежат убийцам одного племени. Шарко задал вопрос, который, он предвидел это, мог показаться жандарму странным:

— Не знаете, убийца был левшой?

Линьяк действительно удивился:

— Левшой? Хм… Надо спросить у версальцев, но, насколько я помню, в протоколе вскрытия ничего на этот счет не было. Оружие, которое он использовал, симметричное, то есть годится для любой руки, а по ране — как это поймешь? Но почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что этот убийца, вполне возможно, левша. Он должен быть довольно высоким, крепким, молодым — от двадцати до тридцати лет. Отпечатки подошв на земле — его?

— Да. Ботинки сорок пятого размера. Но откуда вы…

— Высокий парень, думаю, за метр восемьдесят пять. Вам удалось точно реконструировать обстоятельства, при которых было совершено преступление?

Шарко внимательно осматривал поляну, особенно стволы деревьев. Он искал рисунки. А вдруг этот убийца, как кроманьонец и Царно, рисует вверх ногами? Но нет, его наметанный глаз так ничего и не обнаружил.

— В общем-то да. Почти точно, — ответил жандарм. — Определено время смерти: восемь утра шесть суток назад. Мы приехали сюда примерно четверть часа спустя после звонка наездника в жандармерию, то есть в девять тридцать. На портативной газовой плитке стояла кастрюля, вода в ней полностью выкипела. По-видимому, жертвы готовили себе завтрак. Оба были в спортивных костюмах: шортах и майках. Палатка стояла на месте, спальные мешки еще разложены, велосипеды-вездеходы привязаны к дереву.

Капитан сделал несколько шагов и пошевелил носком ботинка листья.

— Жертвы были найдены здесь, у палатки. Им не хватило времени убежать или они даже не попытались бежать. Убийца наверняка пришел сюда тем же путем, каким мы сейчас. На дороге, по которой мы приехали, нередки пешеходы, велосипедисты, всадники. Негодяй свернул с этой дороги и прошел через заросли папоротника. Приблизился к ним и ударил. Использовал ли он какой-то предлог, чтобы к ним подойти, или просто напал неожиданно, этого мы не знаем. И разыскная группа тоже теряется в догадках.

Шарко подумал, что чутье его не обмануло: капитан бдительно следит за расследованием. Так ему проще доказать, что он хозяин на своей территории, а главное — так он может вырваться из обыденщины.

— Никаких свидетелей?

— Никаких. Для тех, кто приходит в лес погулять, было слишком рано, да они обычно и не сходят с тропы. Я сам позаботился о том, чтобы об обстоятельствах убийства было рассказано в местной прессе и чтобы там появилось обращение к возможным свидетелям, я же знаю людей.

— Отлично. Ну и что это дало?

— Ничего. Никто не отозвался. Повезло убийце.

— Им часто везет. Пока мы их не поймаем.

Шарко обошел несколько кустов и, выйдя на дорожку, спросил — громко, чтобы его услышали на поляне:

— Мне кажется или действительно палатку не было видно с дороги?

Жандарм поправил свои круглые очки.

— Нет, вам не кажется, так и есть. Ребята, должно быть, знали, что не имеют права разбивать лагерь в лесу, вот и поставили палатку подальше от посторонних глаз. Как убийца их обнаружил, если оказался в этих местах случайно? Возможно, он пошел на звук голосов, они же, наверное, разговаривали между собой. И не забудьте, что они кипятили воду, а значит, поскольку утром воздух влажный, над плиткой поднималась струя пара. Так что обнаружить их было легко.